Вырви антенну

Автор заранее просит прощения у уважаемых читателей за крайнюю неполиткорректность, железобетонную и непоколебимую субъективность. Он не испытывает личной неприязни ни к какой социальной группе и не призывает других испытывать такую неприязнь.

Одной из загадок моей церковной юности было настороженное, и это в самом лучшем случае, отношение церковных людей к телевизору. В домах практикующихправославных второй половины 80-х — начала 90-х годов минувшего века телевизор если и был, то занимал он далеко не самое почетное место в доме. Мне кажется, именно это было самым заметным внешним признаком, отличавшим жилище православного христианина от прочих жилищ. Да, уже потом можно было заметить уголок с иконами, прочесть диковинные для большинства людей названия на корешках книг и так далее. Но первый признак — это положение в доме телевизора. Подчеркну еще раз: так было тогда, примерно двадцать лет назад, в домах верующих людей.

Мне, признаться, это было не совсем понятно — очевидно ведь, что телевизор, как почти любое другое техническое средство, сам по себе не плох и не хорош и прочее общеизвестное бла-бла-бла. И тем не менее как только не называли телевизор церковные люди, большинство с иронией, а кто-то и серьезно — и двурогим бесом (видимо, из-за формы комнатной антенны), и одноглазым демоном; в некоторых домах он закрывался чем-то типа покрывала, и вовсе не для того, чтобы сберечь кинескоп от солнечного света.

При этом мы ведь помним, что тогда на телеэкране не было и десятой доли того, что мы можем наблюдать сейчас! Телевизор был тогда уныл чуть более чем полностью — ни откровенных сцен, ни матерщины, ни мордобоя или кровопролития, ни реалити-шоу, ни политических страстей на телеэкране тогда не было, поэтому говорить, что телевизор учит безнравственности, серьезных оснований не было. Наоборот, по телевидению часто показывали весьма высоконравственные с точки зрения уже стареющих сейчас людей передачи и фильмы. Но что-то все же смущало верующую совесть. Правда, высоколобые либеральничающие пижоны такое смущение пренебрежительно считали (и считают поныне) суеверием, но мы, серьезные люди, спишем это на деформацию мозга под действием либерального пижонства.

В чем же причина? Почему смотреть телевизор считалось и считается поныне делом грешным, хотя современное телевидение и телевидение двадцатилетней давности – это, мягко говоря, разные вещи?

Для того, чтобы ответить по существу на этот вопрос, мне придется немного отвлечься и сделать небольшое признание личного характера.

Дело в том, что я, например, ненавижу, когда мне врут. От вранья я начинаю болеть. Вранье порождает во мне избыток желчи. Когда я сталкиваюсь с систематическим и методичным враньем, мне становится трудно контролировать свои слова и выражения. Слава Богу, мне пока удается сдерживаться от рукоприкладства, иначе — Боже, сохрани! — недалеко и до запрета. От вранья опускаются руки. Вранье обессиливает. Вранье разрушает семьи. Вранье убивает веру. Вранье может сделать человека психопатом или алкоголиком. Вранье отравляет жизнь людей, оно ссорит их; именно вранье провоцирует войны. Вранье помогает одним грабить, а других держит ниже плинтуса нищеты. Вранье — как проволока под напряжением, которая удерживает миллионы людей в тупой бессознательности. Вранье — как лоботомия: человек, которому много врут, постепенно отвыкает задавать вопросы. Продолжать можно бесконечно — вранье так или иначе является компонентом в любом человеческом горе и страдании. Не случайно в Священном Писании сам Христос лжецом и отцом лжи называет диавола, хотя ложь — понятие в общем более широкое, чем вранье, которое есть лишь частный случай лжи.

Так вот, возвращаясь к вопросу о телевизоре и верующих. Дело вовсе не в пещерном консерватизме и уж тем более не в суевериях. Видимо, верующие люди как-то особенно остро переживают вранье, и их настороженное отношение к телевидению было обусловлено безошибочным интуитивным пониманием того, что именно телевидение — один из самых совершенных механизмов, обеспечивающих непосредственное проникновение вранья в миллионы домов. Причем это механизм принципиально односторонний и с заранее крайне жестко регламентированным, навязанным и поэтому иллюзорным выбором.

Кто-то может сказать: неужели в газетах или интернетах врут меньше? Да конечно врут, может быть, даже не меньше. Вообще все врут (с). Но телевидение отличается от других медиа тем, что предоставляет в распоряжение вранья целыйсинтез искусств. Телевидение подобно игле капельницы, воткнутой прямо в мозги. Бесконечные диалоги, анонсы, реклама, вползающие в самую мозговую ткань отбивки, снова диалоги, потом якобы новости, селебритиз, с которыми на одном гектаре приличному человеку появиться совестно, опять диалоги, треп-шоу… — все это превращает любой дом, любую железобетонную клетушку за железной дверью (у нас ведь иначе нельзя) в проходной двор, а точнее, в шумную, заплеванную, дымную и слякотную привокзальную площадь. Обитатель такого дома теряет возможность размышлять, он ни секунды не живет в тишине, он не живет своей жизнью, он проживает жалкие кусочки чужих жизней.

При этом нельзя сказать, что не бывает исключений. Нельзя также сказать, что на телевидении работают одни злодеи – наоборот, очень часто это серьезные, думающие, ответственные и высоконравственные люди.

Но почему-то получается, что нет ни одной темы, нет ни одного предмета, которые не обоврали бы на телевидении. Враньем бичуется история древняя, новая и новейшая; враньем обильно поливаются человеческие взаимоотношения; враньем разбавляются ценности; любой жанр, любая передача — новости, ток-шоу, реклама, даже прогноз погоды (вспомним прошедшее дымное лето) — почти все это распадается так или иначе на самые разные уже легко узнаваемые модусы вранья — тут тебе и изящненькие приемы умолчания, и акценты, премудро расставленные таким образом, чтобы вранье лепилось из вроде бы неоспоримых фактов; тут тебе и неологизмы; тут и фразеологизмы, натужно возводимые в крылатые. Даже такую невинную вещь, как дублирование буржуйского фильма, на телевидении почему-то делают так, что врущей становится каждая интонация, каждое придыхание. Вам это не надоело?

По-видимому, надоело, потому что уже не тетушки в платочках, не бородатые дядьки, не православные фундаменталисты, а просто обычные наши соотечественники, верующие и неверующие, старые и молодые, все чаще называют детище вполне себе благонамеренного г-на Зворыкина долбоящиком, дуроскопом, быдлоящиком, дебилизором, зомбоящиком и т.д. Согласитесь, это, пожалуй, даже похлеще, чемодноглазый демон или двурогий бес.

Давно уже в интернетах в ответ на жалобы на телевидение раздается многоголосое: «Вырви антенну!». В данном случае действительно voxpopuli – vox Dei. Поэтому да исторгнутся вон антенные кабели, да протянутся и да процветут «витая пара» и телефонная «лапша» (это если у вас ADSL)! Да здравствуют торренты и файлообменники!

А вот к чему: сегодня в далекой Америке вышла на экраны первая серия седьмого сезона телесериала «Доктор Хаус» (House, M.D.). Шестой сезон, правда, был каким-то унылым и усыплял туповатым психологизмом, но в последней серии проклюнулся-таки давно набухавший новый сюжетный ход. Так что буду качать и смотреть. А до того, что доктор Хаус («Все врут!») — это тоже порождение телеиндустрии, хотя и качественной, мне лично никакого дела нет. Я ж не Fox News смотреть буду.

А поставщики вранья пусть сами смотрят на продукты своих фабрик и мотивируются в своих потребительских предпочтениях щедро распространяемой ими рекламой. Пусть развлекают сами себя, пусть сами внимают своей политической и всякой иной аналитике, при взгляде на которую хоть сколько-то информированный или даже просто думающий человек начинает смеяться.